Слякоть. Автобусы не ходят. Метель прямо в глаза. Я еду на концерт "Чижа". По дороге набрасываю вопросы, стоя на грязном автобусном полу… Не спрашивать: о наркотиках (Сергей Чиграков предпочитает вообще эту тему не трогать) и о мечте (все давно известно - сыграть напару с Эриком Клэптоном). Можно - о Митьках (записывался на их альбоме "Митьковские песни"), автостопе (путешествия Чижу в кайф) и пацифизм (что тут скажешь: make love not war) и "Мэрилин Мэнсон" (кажется, это нравится). К моему стыду, с пресс-конференцией в хронотопе мы не совпали, и вопросы остались лишь напоминанием о том, что я не отдыхаю, это просто "Мне нравится моя работа!"

"Чиж и Со" - одна из тех команд, которые пытаются убедить всех, что рок-н-ролл не умер, и взывают к нему: "Живи еще и еще!" Во многом они держатся на плаву стабильной популярности на ТЕХ символах, ОТТУДА питаясь словами и мотивами, держатся на чувствах молодых-"запоздавших", которые питаются хипповской мечтой и с радостью цепляются за любую соломинку истории молодежи 60-х. Большую часть публики они и составляли, эти несчастные несовпадением и счастливые непосредственностью, выпавшие из времени дети, которые доверились "Чижу", как носителю их восторженной веры в силу хиппизма,. Это те, кто будет "посвящать в рок-н-ролл" своих детей. Но, вполне возможно, что были и купившиеся на хитовые ходы, вроде "А не спеть ли мне песню, а-а любви!", потому что слишком уж много стеклось народу. Чем же привлекает эта команда столь разные музыкальные вкусы?
Новаторство и находка Чижа, на мой взгляд, в синтезе рок-н-ролла и задорного русского фольклора. И тот и другой, взывая к естественному человеческому желанию радости, просто не позволяют усидеть на месте, отправляя народ в неудержимый пляс.
И на концерте, что состоялся в к/з "Минск" 19 февраля, русские народные традиции перемежались с рок-н-ролльными, гармошка отлично слышалась в кантри-исполнении. Публика плакала от счастья. Философия дзен-буддизма легко сочеталась с языческой любовью ко всему живому, земному и плотскому, музыка летела отовсюду грозовым грохотом, звездным дождем, солнечным сиянием и цветочным запахом.
Обстановка концертного зала "Минск" и расставленные на страже люди-в-пятнистом не позволяли осуществиться всеобщему рвению ног. Осторожные попытки выразить в танце свой восторг оглушительной любовью к рок-н-роллу немедленно пресекались. Сгоняли с проходов, не пускали к сцене поклонников с "мыльницами", а тех, кто вскакивал со своих мест и давал волю ногам (ну, мы же с вами цивилизованные люди, знаем перевод слов "rock & roll") и в этом не было ничего неприличного и деструктивного, бесцеремонно уводили под руки, словно нетрезвых. Послушная и легко поддающаяся дрессировке минская публика вела себя хорошо.
Открывали концерт частушки, шутливые песенки по мотивам чижовских текстов. Нехитрый дуэт, балалайка и гармошка, окунул всех в разгуляй-душа настроение. Публика плескала через край восторг от узнаваемых строк и была качественно разогрета. Студенты - народ податливый и Чижа встречали стоя, уже сгрудившись на балконе родственной кучей.
Простоволосые девушки с поплывшими от метели ресницами и "склонностью к завышениям". Молодые люди, ударники и соло-гитаристы, наяву или во снах, а кое-где даже солидные мамы, папы и дети совсем еще солнечных лет. (Чиграков не зря гордится тем, что слушает его не только молодежь.)
При таком стечении разной публики, "Чиж и Со" позволяли себе любимые длинные соло-отступления. Сергей Чиграков и Игорь Федоров устроили диалог гитара-ударные, зрителями, кажется, вполне одобренный. Но, кажется, этот разговор с вопросами и ответами, перекрикиванием, интонированный, как своеобразный спор, был скорее в кайф самим музыкантам.
Проигрышы заполняли паузы, размышления о Минске, перерывы между куплетами и песнями, казалось, -- даже расстояние от белорусских парней-девушек до 39-летнего Чижа, который пел немного больше, чем ОНИ могли понять. Но это так казалось. Кто знает, что было на самом деле - Сергей не сказал своим зрителям ни слова, кроме "здрасте-досвиданья". Остальное - в песнях. Три из них были разбавлены ("а-а-иа-иа-а-а-а-а!") женским бэк-вокалом. Фольклорный ансамбль из четырех девушек надрывался не в силах перекричать голосистого переливчатого Чигракова. Эффект был потрясающим (не знаю, тот ли, которого добивались…) Будто самолеты летят на бреющем полете, оглушительное громыхание срываемой при этом крыши и приносимые ветром издалека, сквозь рев двигателей хороводные языческие пения.
Не обошлось и без песен "любимых песен". Изъезженная и исцитированная вдоль и поперек "О любви" (журналисты любят ее за слово "гонорар"), печальная "Она не вышла замуж" и трогательный "Полонез", под который зал ровно выл соль-диезом и покачивался завороженно под традиционным зажигалочным огнем. Хотелось радоваться такому единению. Это было искренне, несомненно… Но как-то уж слишком похоже на то, что было под "Паветраны шар" NRM или "Родину" Шевчука и на то, что будет через год, когда "Чиж и Со" снова приедут пообщаться с белорусскими старшеклассниками.
Чем же отличался этот концерт от всех остальных, в Минске и других городах? Как всегда на славу отработали, скупо попрощались (заведомо зная, что придется петь "на бис"), публика, как водится, не отпускала. Вернулись, выдержав паузу, спели "Перекресток", еще песню и настойчивое: "До свидания!" сказало намного больше, чем предполагалось… Не хочется писать о легкой обиде, которая рвалась наружу из пустеющего зала, где еще 20 минут фэны рвали глотки, звали Чигракова, просили "слабать блюз" и надеялись. А Чиж вместе с компанией в это время колесил по сказочно-заснеженному Минску, легко и незаметно покрываемому прощальным снегом. Красотища провожала музыкантов отмечать N-ный за время популярности концерт, провожала зрителей, молодых и резвых, провожала этот зимний вечер, тихий и безветренный, будто кто-то задул на прощание свечу.