Когда я впервые, году в 97-м, прочитал московский журнал "ОМ", у меня, не искушенного в глянцевой журналистике, случилась истерика от передозировки информации. Потом я стал скупать подряд все попадавшиеся мне номера.

"ОМу" четыре года, за это время, к ужасу родителей, он превратился из обычного журнала в библию молодого постсоветского поколения. Он начал диктовать, что надевать, читать, смотреть, слушать, чтобы "знать больше и быть лучше". Он стал и настольным пособием для журналистов, пишущих на молодежные темы. Вы найдете его в любой мало-мальски пристойной редакции. Его идеи, статьи и фотографии нещадно передираются (мы приносим извинения за использованные фото, которые в оригинале были опубликованы в "ОМе").

Вторая истерика у меня случилась в метро перед афишей вечеринки в клубе "Реактор", которую просто было нельзя пропустить. "Десант ОМ в Минске" состоял из друзей редакции - восходящих Найка Борзова, Диктатора любви и DJ Славы Финиста - совершенно не похожий на DJ дядечка в сером свитере и с параноидального вида девушкой в топике, отороченном перушками. Журнал совершил множество открытий в современной культуре. Если ты попал на обложку "Ома", значит ты что-то из себя представляешь и точно станешь звездой (Мумий Тролль, Андрей Бартенев, Линда, Земфира, Шура, Вопли Видоплясова...)

Народу немного было, местная FM-богема рассредоточилась по периметру баров и затемненных столиков, танцпол заполонили персоны не особо стильные. Собственно, присутствие "ОМа" чувствовалось слабо, хотя глупо было бы думать, что редакция сможет привезти в Минск калорийный кусок московской богемы из рубрики "После захода солнца". Тем более это была первая вылазка "ОМа" в наш край. Редакция разыграла несколько номеров журнала, сумку и куртку посредством простых вопросов.

Есть по-моему что-то ненормальное в том, когда журналист берет интервью у своего коллеги. Но "ОМ" - это пример того, что и журналист может быть человеком богемным и ярким. Будучи газетчиком, трудно добиться "узнавания". Но редакцию ОМа знают все. Главный редактор Анзор Канкулов, сменивший первопроходца Игоря Григорьева, предпочел Беларуси Японию, Андрей Бухарин - Финляндию. Нам достались редактор отдела "Безумный мир глазами очевидца" Марина Федоровская и редактор отдела моды и стиля Татьяна Байдакова.

В "ОМе" постоянно подчеркивалось скорое наступление 2000 года, вы почувствовали его приход, он что-нибудь изменил в вашей жизни?

Марина Федоровская: Я не могу говорить за всех, но я ощутила, потому что с 2000 года у меня началась совершенно другая жизнь. Я встретила его в бесконечной какой-то тусовке, которой не планировалось. Она как началась, так и длится. И это не напряжно, это весело, это новые люди, молодая какая-то энергия, которую я почувствовала в 2000 году, придала мне новые силы.

Изменился ли "ОМ" после ухода Григорьева?

Конечно изменился, потому что редактор определяет лицо журнала. Видимо, у нас наметился кризис еще при Григорьеве. Я не могу не сказать этого слова, потому что кризис мы пережили и идем сейчас на взлет, это очевидно. Журнал стал немножко другим, он стал менее, возможно, эпатажным в какой-то момент, а сейчас мы снова возвращаемся к здоровому эпатажу, но уже на другой волне. Григорьев был хорошим лицом журнала, что и говорить, но все заканчивается. Это очень болезненная тема... она исчерпала себя.

Мы считаем, что у нас в стране свобода слова не реализуется, есть ли у вас какие-то проблемы с властями?

Я периодически ужасаюсь, когда смотрю и слушаю, что у вас здесь происходит, но понимаете, как бы мы не объединялись, мы далеко друг от друга. У нас довольно лояльный все-таки режим. Мы имеем возможность проявить себя.

У нас не было никогда проблем. Только когда в Москве был очередной взлет борьбы с наркоманией. Естественно, начали опять не оттуда, начали с молодежных журналов, которые каким-то образом затрагивают эту тематику: "ПТЮЧ", "ОМ". Потому что тема наркотиков и молодежи неразрывно связаны, к сожалению. Мы перестали даже употреблять слова, связанные с наркотиками. Нас, скажем так, "вежливо попросили". Но сейчас все опять лояльно. Мы более менее пишем, но, естественно, никакой агитации не подразумеваем. Есть просто люди, которые при слове "наркотик" реагируют неоднозначно и считают это пропагандой. Мы ничего не можем сделать против дураков.

Что нужно для того, чтобы обычное средство массовой информации превратилось в брэнд-нейм современной культуры?

Можно сколько угодно стараться, из кожи вон лезть, но если так не сложатся звезды, ничего не получится. Вот есть такой миф, что слово "ОМ" приснилось Григорьеву. Очень хорошо, что оно ему приснилось. ОМ - это индийская мантра, это божественное слово . Я считаю, что оно приносит нам удачу. По крайней мере первых два года были звездными, потому что сейчас у нас действительно тяжелый период: много журналов, все воруют наши идеи. На самом деле мы были оригиналами во многих вещах, хотя не скроем, что ориентировались на западные журналы. Мы хотим приближаться к мировому уровню.

Были ли судебные разбирательства по поводу нарушения авторского права?

Я не знаю. Нам просто наши читатели присылают передранные статьи, например, интервью Земфиры с нашими фотографиями. Наши фото используют в качестве иллюстраций даже московские центральные газеты. Суды - это очень денежное дело, у нас нет на это средств.

Вы подчеркиваете индивидуальность во всем, не кажется ли вам, что в скоплении личностей ваша аудитория становится такой же массой, которая носит часы swatch, ботинки buffalo и т.д.?

Если вместе собираются Крис Ри, Майкл Джексон там - я так банально буду говорить - Мадонна на джем-сейшн и вместе поют "We are the world…", это можно назвать толпой звезд. Я считаю, что каждый человек - звезда, но это надо почувствовать и тогда ты ни в какой толпе не будешь чувствовать себя ее частью.

Вас можно назвать в хорошем смысле "фетишистом"?

Татьяна Байдакова: Не-е, нельзя. Ни в коем случае! У меня как раз наоборот: мне нужно быть одетой каждый день по-разному. У меня очень много одежды, и в течение месяца или двух я не повторяю ни одну вещь вообще, потому что у меня от этого настроение портится. У меня нет таких вещей, которые я ношу по 10 лет. Нет, фетишист - нет, ни в коем случае!

Говорят, редакторы моды могут писать, что сегодня модно мини- макси, красное-синее, но сами всегда надевают только черное...

Нет, я любила черный цвет до 1994 года, я могу совершенно точно вам это сказать. Пока это было действительно модно среди богемной молодежи в Москве. Дело в том, что я очень антибуржуазно настроена и, скажем так, общепринятые модные веяния я воспринимаю всегда в штыки. То есть, если мне говорят, что модно штаны с карманами, я ни за что их не куплю. Но, может быть, я выберу что-то такое, что не будет модно слишком явно, но будет видно, что вещь модная. Как например капюшон, если бы на мне был какой-нибудь другой, а то вот (Татьяна натягивает на голову большой полиэтиленовый капюшон с гигантской надписью W.& L.T. от клетчатого жилета)… как Маяковский со своей желтой кофтой-то есть шокировать общественность. Но есть места, куда я прихожу во вполне приличном виде, на серьезные переговоры с рекламодателями…

Вообще, это как наркотик, когда я вызываю раздражение, когда на меня оглядываются. Несколько лет назад было модно, и я ходила с седыми волосами. Когда я покрасилась в естественный цвет, мне стало чего-то не хватать, мысли начались страшные, и я опять стала по-моему оранжевой, не помню... Но чтобы показаться достойным собеседником, иногда приходится выглядеть более сдержанно, чем хотелось бы.

Вы почувствовали наступление 2000 года?

Абсолютно нет. Во-первых, меня сильно раздражал 2000 год как таковой, очень не нравится количество нулей и сумасшествие по этому поводу. Когда меня спросили раз в 35 -й, как я буду встречать его, я сказала, что все билеты уже заказаны, все гостиницы уже сняты, я буду отмечать его как получится. И первый раз в жизни встретила его на улице, где пришлось - так, по дороге шла ... и-и… нормально! Нет, совершенно для меня это ничего не изменило, ни в жизни, ни в чем. Потом, это надувательство, что нам сначала продали 2000 год, а теперь продают 21 век. Это была идея Григорьева, он был помешан на цифре 2000, но с его уходом постепенно сдохла.

Можно ли считать "Ом" определенным знаком качества, то есть, человек, который читает его, -- это умный, стильный человек?

Да! Вне всякого сомнения. Есть много каких-то ключевых явлений искусства. Если спрашиваешь человека: "Ты видел этот фильм, ты понял его, ты слушал эту музыку?" -- это и есть знак качества. То же самое, если человек читает "ОМ", значит он не совсем идиот.

Вы пытались изначально воспитывать свою аудиторию?

Мы пытались не только воспитывать ее, мы пытались на нее несколько давить: "Каак? Вы не знаете, кто такой Йоджи Ямамото? пфы... О чем разговаривать?!"

Причем первое время читатели злились: "Что вы нам советуете носить вещи по 2000$, пишете про неизвестные группы, какие-то культовые фильмы категории "Б"? Что это такое?" Таким образом отсеялись все эти люди и появилась наша твердая аудитория, кто читал, видел, в курсе, кто говорит с нами на одном языке.

Ну и напоследок традиционная и едва ли не самая интересная рубрика от "ОМ"а - "Маленькие радости".

Марина Федоровская в четыре часа утра перед командировкой досматривала фильм "Экзистенция", из которого поняла, что жизнь -- игра и главное - не заиграться. В последнее время сделалась почитательницей Найка Борзова, которого продолжала активно слушать и фотографировать в "Реакторе". В литературе отдала предпочтение "Химерам" американского постмодерниста Джона Барта, которого и рекомендует почитать. Как и остальная команда "ОМа", Марина не прошла мимо распродажи в бутике французской фирмы KOOKAI, где и закупила дешево и сердито кучу всяких "шмоточек", стремясь избежать ситуации double dress с кем-нибудь из редакции.

Татьяна Байдакова, которая вместе с мужем Андреем Бухариным коллекционирует книги Бориса Акунина, начала февраль с "Гамбита", а после переключилась на очень веселую "Америку в моих штанах" бывшего автора "Ома" Ярослава Могутина, где и отыскала "нормальный взгляд нормального человека" на страну, которую она ненавидит. Неожиданно у Татьяны проснулась совсем было почившая страсть к Милен Фармер, диски которой пришлось в срочном порядке изымать у друзей. Порадовал и "Точно Ртуть Алоэ" Мумий Тролля. Из фильмов с изрядным опозданием посмотрела "Ночи в стиле буги" и "Бойцовский клуб", который при всей ненависти к американскому кино просто потряс. Особое удовольствие принес 20-минутный советский художественный фильм "Любовь", который был запрещен. Оказалось, что и в те времена были клевые люди и жизнь. Кроме KOOKAI, Татьяна совершила набег на бутик Naf Naf, где и приобрела мечту последних трех лет - черную облегающую маечку с намеком на рукавчики