В год 1242 от самого что ни наесть Рождества Христова, аккурат за шесть дней до окончания Великого Поста, вышли в турпоход немцы из стольного града Пскова. И шли они по земле Русской и заходили по дороге в деревни и села, и огнём и мячом объясняли местным аборигенам красоту и пользу здорового ливонского образа жизни.
В ту пору сидел в своей светлице Князь Александр Ярославич по фамилии Рюрикович и кушал вместе с митрополитом новгородским Лёхой, оставшиеся после Масленицы блины. И прибежал к Александру холоп его Ванька и пал ему в ноги:
-- Княже! Не вели казнить! Вели слово молвить!
Облизал губы светлый князь и ответил:
-- Молви. Только быстро, пока митрополит все блины не сожрал.
И сказал ему Ванька:
-- Княже! Пришли в наши земли люди чужие - ливонские. Побивают они холопов твоих во все исконно русские игры: и в пинг-понг, и в расшибалочку, а намедни грозились самого тебя в хоккей с мячом уделать.
Призадумался тут князь. Склонил буйну головушку во глубоку во тарелочку. Митрополит же тем временем хотел последний блин стащить, да блюдом по столу загремел. Вскочил тут князь, надавал Лёхе по шее, чтобы не забывал тот о ведущей роли института княжеской власти и гаркнул во все горло:
-- Созвать на внеочередное заседание городское вече.
И собралось тогда вече, и подходил он к новгородцам, и разговаривал с ними. И прониклись они словами княжескими, и решили организовать команду для отпора наглым иноземцам. И раздали всем им клюшки, а мячей на всех не хватило. И молвил тогда Александр Ярославич:
-- У кого клюшек нет, берите дубовые кругляши.
В ту весну знатная грязь раскинулась на полях окрест Новгорода и, вследствие этого неприятного факта, играть на них не было никакой возможности. И послали тогда новгородцы гонца к немцам, и предложили тем играть на местном катке, что располагался аккурат у восточного берега Чудского Моря.
И согласились ливонцы, и в первый же нерабочий день, что выпал как раз на субботу пятого апреля, встретились на морском льду со сборной Великого Новгорода.
И построились немцы клином, точно свиньи, и пошли на русские ворота в атаку. И ошибся князь русский, поставив в защите слабых мужей. И были смяты они, и прорвались гости к воротам, и столпились там. Но, выясняя кому надлежит сделать решающий удар, поссорились немцы, и в страшном гневе топнул капитан ливонцев ногой об лёд, отчего тот треснул, а хляби морские немедленно разверзлись. И потонула вся немецкая команда вместе с тренером.
И увидели русские, что иноземный спортинвентарь вместе с хозяевами на дно уходит, и кинулись имущество спасать, да поздно было. Только отечественные дубовые кругляши потому как тонуть не могли, на поверхности плавать остались.
И велика была скорбь новгородцев, но еще больше была скорбь в Ливонии. Ведь засчитали судьи немцам за срыв матча полное и безоговорочное поражение.
А после скорби выловили русские из воды кругляши и решили, что коли уж играешь в хоккей на льду, то мяч тут совершенно неприемлем. Потому как тонет. И играли они с тех пор только кругляшами, которые для пущей простоты обозвали шайбами.