Милорад Павич сказал бы про нее так: Она носит за плечами 900 лет своего рода. Бабушка ее была аристократкой, платья свои она никогда не перешивала и хранила их в бочке. Две ее сестры живут в Амстердаме. В наследство от отца-скандинава ей достались два чемодана детских фотографий. Елена же из тех людей, кто не носит часы, потому что слишком хорошо знает время. Весной она приносит в дом охапки нарциссов и тюльпанов и делает из них одежды. В ее прихожей два кота: один на кресле и такой же в зеркале. Тень ее влюблена в хозяйку и следует за ней неотступно. Ей отдают молодость, потому что она знает, как ее сохранить.

Мы сидим на диване. "Вообще мне нравится давать интервью. Каждый раз какая-то новая история получается", - говорит Елена.

История первая: о тени и нарциссе

Многие говорят: "Авангардистка!" А я совершенно традиционна, я люблю повторять и не боюсь учиться. Мне нравится поэзия Японии, мне нравится Хиросигэ, мне очень нравится их жанр сумиэ - синтез визуального искусства, иероглифа и поэзии, то есть цвет, форма, звук и слово объединяются в одном произведении. Мне кажется, это непревзойденные вещи. И мне бы хотелось к этому стремиться, повторить, прикоснуться к этой мудрости. Все связано с природой. Из мужских образов мне очень нравится нарцисс. Это самый прекрасный цветок, который приходит весной в наш дом. Почему-то зимой его не продают. Мне нравится, что он появляется именно весной. Я даже розы не снимаю, потому что они продаются круглый год

Нарцисс - самый эгоистичный цветок…

Дело в том, что эгоизм есть символ таланта, нарциссизм, самолюбование собой. Однажды меня посетил прилив любви к себе, когда я шла вдоль стены и увидела свою тень, которая преследовала меня. Я подумала: "Как же я, наверное, хороша, если кто-то по пятам за мной идет!" Самое приятное, что это моя тень. Я почувствовала отражение своего я от стены, увидела себя со стороны и тогда осознала, что такое я на самом деле есть. Мой друг из Вильнюса рассказал мне, что это типичный нарциссизм, то есть когда художник смотрит на свое отражение, любуется им. Он должен себя любить, чтобы уметь наслаждаться и отражением, и гладью воды, и красотой. А красота в природе. Поэтому мне нравятся цветы. Тюльпаны. Я мало их снимала. Когда дочка закончила музыкальную школу и блестяще сыграла концерт, моя подруга подарила ей огромный букет тюльпанов. Я тут же сделала дочери костюм. Получился такой вот маленький праздник. То есть с каждой серией фотографий связана какая-то история.

Подруга Елены была очень известной переводчицей с японского. Сам император наградил ее орденом "Благородное сокровище". Благодаря ей Елена увлеклась японской культурой, искусством, философией. Перебираем репродукции художников: Куниёси, Харунобу, Утамаро. Знаменитые японские гейши за туалетом, в ярких кимоно, со сложными прическами и цветами в волосах. Нельзя не заметить восточное влияние на стиль Елены Адамчик. В ее работах соединяются человеческое (конечное) начало и природное (вневременное). Цветы - постоянный персонаж в ее творчестве, без них не обходится почти ни одна съемка. На японских кимоно "цветочный" рисунок. Так почему бы не одеть моделей в живые цветы? Как и природа, искусство Елены сезонно. Весной - нарциссы, летом - лилии. В них заключена символика: лилия - синоним непорочности, "чистый, бестелесый, бесполый ангел". Подобно природе, считает Елена, должна обновляться и мода. Хотя она пришла к выводу, что моды не существует. Есть только "мамина мода, потому что для каждого мама остается самым красивым человеком."

Теория "маминой моды", или история вторая: о бочке и двух чемоданах

Как одевалась ваша мама? Что вам досталось от нее в наследство?

Моя мама страшно любила наряжаться. Одно время она жила в Германии. Папа был фотолюбителем. Первой его моделью была мама, а второй - я. То есть фактически я выросла как профессиональная модель. У меня, например, два чемодана фотографий и когда мой муж решил сделать мне альбом, он был в ужасе, потому что столько фотографий он не видел в жизни.

Мама, конечно, любила шелка, меха, шляпки, перчатки, и она была действительно очень красивая. Я все время видела эти многочисленные альбомы и маму в разных нарядах. Мехов и платьев у нее было потрясающее количество. И длинные косы ниже талии. Мне кажется - Боже мой! - это символ красоты. А сейчас я понимаю, что это все относительно. Мы часто разговариваем с мужем о красоте, о родителях. Он говорит: "А я всегда считал, что моя мама красивая." И раньше мне казалось, что этого не может быть! А теперь я смотрю на его маму, вижу, как она улыбается, и думаю: "Действительно, как я раньше не замечала, что она такая красивая женщина."

Из маминых вещей многое очень раздавалось, но все, что мне удавалось вырвать из этого космоса предметов, которые появляются, исчезают куда-то, я до сих пор очень бережно храню и фотографирую на своих моделях. В последнее время очень много девушек приходят ко мне делать портфолио, и, если я вижу плохой макияж, у меня сразу портится настроение. Тогда я достаю мамины перчатки или какую-то старую кофточку, одеваю на свою модель, и у меня просыпается чувство, процесс начинает идти совершенно по-другому. И мне интересно становится. Потом я могу уже сама добавить бумаги, цветов, еще чего-то и уже получается весело, интересно и все довольны.

Мне кажется, что вещи из моды никогда не выходит, 90-е годы это доказали…

А меня бабушка, кстати, научила. Она была аристократка и говорила: "Лена, никогда не перешивай старые платья!" Бабушка рассказывала, что они складывали в бочку свои платья, а потом переворачивали ее, выбивали дно и начинали надевать их снова. Это можно назвать песочными часами. Это и есть время. Я Лукашевичу давала интервью, и он хотел знать, что произойдет в следующем тысячелетии. Единственное, в чем я уверена, это то, что в новом тысячелетии не будет часов. Это точно. Часы - понятие временное. Оно уйдет. Песочные часы - это другое. А с циферблатами никогда не носила и не ношу. Бочка с этими платьями и есть песочные часы. То есть, мода - это развитие во времени, веянье времени - песочные часы, которые переворачиваются вечно.

Ваша бабушка жила в Литве?

Нет, она жила под Минском. У нее были поместья здесь. Тетка моя жила в Вильнюсе, у нее там были поместья. Моему польскому роду Бабицких 900 лет, и он входит в шляхту. Муж видел в Варшаве книжку родословных, где есть наш род, но не купил. Я спросила, почему. А он говорит: "А моего рода там нет, и я решил не покупать".

История третья: об оружии от скуки, его "жертвах" и секрете вечной молодости

После отца у вас осталось два чемодана фотографий, вы уже сняли больше, чем два чемодана?

Фотографий там море. Только негативов, наверное, два чемодана. Про меня всегда говорили, что я очень продуктивная. Серьезно. Мне иногда кажется, что ничего нового уже не придумаешь и все так надоело… эти лица, а потом проходит какой-то момент и смотришь уже совсем по-другому.

Судя по снимкам, в студии скучать не приходится. Фотографии Елены нельзя назвать "галереей сильных характеров", в них всегда есть действие, подвох, история. Это не просто диалог фотографа и его модели, а скорее общая игра, в центре которой сейчас находится один человек, но через секунду все поменяются ролями. В студии почти всегда присутствуют зрители: ученики, друзья моделей, их представители. Когда Елена снимает на улице, то вокруг непременно собираются люди. Бывает, это раздражает, но фотограф любит включать в кадр случайных людей (даже если это грузчик на какой-нибудь свалке), смешивая "позирование" и документальность. Сам же процесс съемок напоминает хеппенинг. Недавно Елене предложили провести некоммерческую съемку, но модели рассорились. Пришлось пойти на компромисс и предоставить одной из них самой выбрать себе партнершу. "Это очень важно, чтобы модели себя хорошо чувствовали, чтобы было весело".

Энди Уорхол не расставался с диктофоном и фотоаппаратом, однако в них не было кассеты и пленки. Неустанно "записывая" и "фотографируя" собеседника, он защищал себя от лишней информации. Вы тоже пользуетесь фотоаппаратом как оружием?

Это и есть оружие. У него две функции - не только убить, покорить, но и защитить себя. То есть и фотоаппарат можно рассматривать с двух сторон. С одной стороны, это агрессивная суть. Ты можешь кого-то уничтожить, разложить, проанализировать. А с другой стороны, это защита от агрессии человека, который стоит перед камерой. И не только от агрессии, но больше от скуки этого человека. То есть если человек непроходимо скучный, ты берешь фотоаппарат и начинаешь с ним что-то делать, чтобы не умереть от скуки. Это - защита. Но больше всего меня убивает глупость, недостаточное образование, недалекость.

Вы часто сталкиваетесь с такими людьми среди моделей?

Не знаю. С моделями у меня все замечательно. Я просто дико всех люблю. Может, я это действительно сама придумываю. Просто мне вчера модель привели. Супер! Все от нее без ума - и Америка, и Европа. И в придачу - мне еще сказали - девственница, хотя меня это мало интересует (смеется). Но у нее большая грудь и выражение лица такое "барбиозное". Однако к концу съемки я почувствовала ее очарование и поняла, что она действительно хороша и прекрасна как модель. Она начала слушаться и чувствовать то, что мне надо. И так можно сказать про каждую модель, которая ко мне приходит. От тебя тоже очень много зависит. Достаточно того, что человек ко мне попадает.

Успеваете ли вы привязаться к моделям во время съемки?

Смотря каким, есть модели, к которым я успеваю привязаться. У нас вообще такая технология работы: мне приводят человека - я с ним знакомлюсь, делаю какие-то эскизы, продумываю грим, косметику, прически. Потом мне приносят их гардероб - я отбираю одежду. Потом съемка. Недавно пришла девушка, которую я запомнила, она снималась у меня два года назад, тогда ей было 14 лет, сейчас ей уже 16. И я хочу с ней снова встретиться. Но это не тот человек, к которому привязываешься. У мня были случаи, когда модели становились моими друзьями, но они все уезжают.

То есть портфолио - это как билет в один конец?

Часто в один, все уезжают. Не могу сказать, что я очень грущу, потому что они все равно возвращаются. У меня остаются негативы. Я, кстати, кандидат наук по биологии, и мой муж говорит, что я как геронтолог превзошла все ожидания и возможности ученых. Сейчас это очень модная наука, в Америке все задвинуты на том, как прожить дольше. Так вот, я настоящий геронтолог, потому что у меня сохраняется молодость на негативах. Меня раньше интересовало решение этого вопроса средствами художественными, например, у писателей. Мне всегда нравился Эдгар По, который свое искусство создавал на грани жизни и смерти. Я люблю красоту, молодость, которая остается в этих негативах.

Ваш муж - благодарная модель?

Он у меня был первой моделью и я делала очень много его снимков. Сейчас он даже иногда грустит о тех временах, потому что я фотографирую много разных людей, а его нет. Но это связано со многими сложностями, потому что он капризный.

Топ-модели все капризные…

(Смеется) Да, он сейчас типа занят, "я хочу это, это"... Как-то агрессивно.

Есть ли какие-то каноны построения портфолио ?

Конечно, но смотря, для какой страны. Европа - это одно, Америка - другое. К тому же, в Нью-Йорке своя эстетика, в Бостоне своя. Но вместе с тем есть какие-то общие требования. Обязательно должен быть портрет, снимок в полный рост, чтобы фигура была видна. Как у лошадей. Кстати, мои любимые модели - животные. Я до сих пор люблю верховую езду. Так вот, покупая лошадь… Это смешно, конечно, но это так. Лицо, челюсть, зубы, улыбка для Америки очень важна. Ногти, руки, ноги. Грудь для Америки должна быть закрыта, для Европы - все открыто. Волосы чтоб были хорошие.

Все это надо показать именно как достоинство. То есть из длинной нельзя сделать короткую, из толстой еще более широкую. Надо все преподнести, чтобы было красиво, интересно и артистизм был, умение модели работать с камерой. Необходимо несколько вариантов сделать, чтобы было видно, что это разный стиль, сделать разный макияж, несколько видов причесок и естественные волосы. Это задача сложная, и мы готовимся очень тщательно к каждой съемке.

В студии Елены Адамчик много замечательных вещей, но есть там и предметы выдающиеся. Например, табуретка. Невысокая, с несколькими слоями полуоблупившейся краски. Она в квартире старожил, прежних хозяев пережила, а теперь охотно позирует и хитро улыбается соседу-дивану единственным торчащим кверху гвоздем. Сколько же колготок было об этот гвоздь порвано! Осторожнее, модели.