 |
"Голландия есть плоская страна,
переходящая в конечном счете в море,
которое, в конечном счете, и есть
Голландия…"
Иосиф Бродский
 По официальной версии, обильную группу студентов-экономистов, юристов и журналистов (последних было несравненно меньше) отправили в Голландию с образовательной целью - повышать культурный уровень, знакомиться с Европой, жить в голландских семьях и тем самым черпать опыт семейной жизни по-европейски. Зачинателем всего было Министерство образования (и ему это надо?!!). Однако же благотворительностью в воздухе не пахло - все платили по триста "зеленых", и никто не жаловался. Про официальную Голландию каждый что-то знает, поэтому я буду рассказывать об очень личном опыте, нежели о том, что можно прочитать в энциклопедии или в интернете. ДОРОГА Два дня мы ехали через помоечного вида Польшу. Ночевали там в провинциальном городке с названием то ли "Жепин", то ли "Репин", то ли вообще "Japan". Три часа отстаивались в циклопической пробке на немецком автобане (больше всего хотелось в туалет). А потом бесшумно и незаметно пересекли иллюзорную границу с Голландией. Город, в который нас привезли, назывался Deventer: 75 тысяч человек населения, одна цветная газета, пять разных кофешопов, десяток баров, три лавочки с индийскими побрякушками и восемь музыкальных магазинов. Но сначала мы увидели множество сугробов. В Голландии впервые за много лет наступила зима, отчего народ практически взбесился. Голландцы швыряли с разбегу и размаху снежки друг другу в морду, алчно хрустели сосульками, запихивали друзьям сугробы за шиворот и в штаны - и никаких криков! Во всей этой круговерти был какой-то голландец, который раздавал нам, утомленным и ошалевшим, невесть как сохранившиеся в этом атмосферном беспределе тюльпаны. Чуть позже он оказался руководителем программы. Потом нас привели в какое-то помещение и звучно распределили по семьям - два-три человека на семью. Я тут же обзавелась временными родственниками в лице загадочной юристки Оли , жизнерадостного Славы из иняза, двух разнополых голландцев и двух маленьких девочек - пяти и десяти лет. Дети постоянно лопотали на своем языке, совали мне в мои руки какие-то бумажки. -Милые дети, -- прошептала я, чтобы показаться им приличной. --Очень, -- обрадовалась мама Marian, -- У нас еще один дома, только мальчик. У него грипп. Правда, здорово? Голландцы вообще очень оптимистичны и жизнерадостны. --Замечательно, -- уныло сказала я. Рядом со мной какая-то эскимосская старушка с засаленной косой вела в непонятном направлении девушку Надю с журфака. Лицо у старушки было доброе и голодное. Я поняла, что Голландия - это что-то совершенно странное. СЕМЬЯ Семья, впрочем, оказалась совершенно отвязанной толпой совершенно свободных в поступках и поведении людей. Они запросто говорили все, что думали (почти все голландцы замечательно знают английский) и не брезговали сочными выражениями. Знаете, когда английское четырехбуквенное ругательство ты слышишь в роди междометия - для "связки слов, тут еще как-то не реагируешь…Но когда ЭТО употребляют как глагол, да еще и в ПРЯМОМ значении, да за семейным ужином…В общем, Слава даже поперхнулся брюссельской капустой на фразе Michailа: "У моих братьев и сестер нет детей, видимо, они никогда не…" Дальше и шел искомый глагол. Детишки завизжали от удовольствия. По ночам мы собирались в гостиной, пили пиво и вино, учили голландцев играть в дурака (они так и не поняли - не по их менталитету), слушали музыку красивую… СТРАННОСТИ 1. Они экономят буквально все, честно заявляя: "Про нас говорят, что мы все жлобы. На самом деле мы просто практичны. А сыр вы когда режете, на ножик-то не нажимайте так…и маслице-то не НАКЛАДЫВАЙТЕ, а намазывайте, хорошо?" 2. Отопление по ночам у них не работает. Центр управления им находится в некоем потаенном месте. Однажды морозной ночью мы, грохоча застывшими зубами, искали по всему дому этот несчастный краник. Потом решили, что краник они снимают на ночь и прячут под подушку. И дети их поэтому постоянно кашляют и вечно чем-то больны. 3. А еще они экономят воду - принятие душа, синхронизированное со внезапным включением стиральной машины, сродни изощренной пытке температурными контрастами. Страшно трепетно относятся к колбасе, йогурту и особенно к бензину. Поэтому почти все голландцы передвигаются на велосипедах. 4. Один пакетик чая они заваривают на всю семью в огромном кувшине, держат его там 30 секунд, а потом хранят до следующего чаепития. Я не шучу!!! 5. Голландцы любят держать дома глухих и слепых кроликов. Кролики посему молчаливы и похожи на рыбок. Они умильно умываются, выглядят пасхальными зайками с открыточек и нагоняют слезу своей неземной пушистостью и красотой. Я даже видела специальный магазин для глухих и слепых кроликов, которые подобно пекинским уткам раслабленными тушками лежат прямо на полу. "Наши кролики, когда их выпускаешь, начинают беспорядочно БЕГАТЬ, вы их и не поймаете, -- сообщила я голландцам. - "Кролики? Бегают? - удивились они.-- Ну да, мы об этом слышали…но все рано странно. 6. Еще голландцы любят рыбок, но кормят их мало, поэтому рыбки долго не живут. 7. Хомячков они засовывают в белые пластиковые шары. Хомячки с медленным грохотом катаются по комнатам, подпрыгивая на ступеньках, и обстановка напоминает фильмы Дэвида Линча. Ротвейлеров они держат прямо в доме. Эти собаки у них ласковые и непредвиденно хвостатые. 8. Коты их огромных размеров, словно маленькие тумбочки, живут в вольерах целыми выводками и воняют, как хорьки. Дальше считать бессмысленно. Ни к чему нам этот буржуазный, учено-немецкий педантизм!! Самая большая проблема голландцев (и европейцев вообще)- неумение находить нестандартное применение вещам. Сушить носки феном, вынимать из мокрых ботинок стельки и класть их на батарею, варить сосиски в банке кипятильником - все это лежит за пределами их понимания. Насчет так называемых "бурбуляторов" (упрощенный прибор для курения марихуаны, изобретенный восточноевропейской молодежью) вообще слов нет - голландцам проще купить сверхдорогой гашишевый кальян, чем догадаться проколоть банальную дырочку в пластиковой бутылке. Бутылка - она же recycled, как можно ее по второму кругу?… Голландцы не очень религиозны. Христиан там столько же, сколько и баптистов со Свидетелями Иеговы. Тех, кто по воскресеньям ходить в церковь, считают психами. В церкви 13 века можно встретить мужика в оранжевой майке, обрабатывающего плиты с древними латинскими надписями пылесосом "Siemens" прямо во время службы. Одна их самых милых черт голландцев - врожденное уважение к личному пространству других людей. Их королеву не преследуют папарацци, а местные знаменитости спокойно ходят в магазин за продуктами. Неудивительно, что рок-звезды мирового масштаба так любят сюда приезжать. ОБРАЗОВАНИЕ Юристов водили по судам, журналистам показывали газеты. Очень занимательно когда спрашивают, есть ли у нас компьютеры, и выпучивают глаза, когда узнают, что есть. Почему-то всех предупредили о техническом несовершенстве белорусской прессы, и все были уверены, что газеты мы вручную верстаем… Экономистов возили в НацБанк. А в результате меня раздражала невозможность просто прогуляться по Девентеру из-за чрезвычайно напряжной программы. Предусмотрели все, кроме того, что город посмотреть тоже надо. Суббота считалась "семейным днем". Те, кому повезло с семьями, могли получить хоть какую-то предварительную компенсацию. Воскресенье прошло в снегах, заморозках и каких-то обрывках якобы Амстердама, который могли понять и увидеть только те, кто этого очень хотел… В понедельник с утра устроили глобальный семинар для всех вместе. Впрочем, когда для утехи юристам привезли судью, я незаметно сбежала в город и первый раз в жизни посетила кофе-шоп. Но с информативной целью - купить маме обещанный косяк (мама дожила до сорока лет и ни разу не попробовала). Вернувшись, увидела, как наши забрасывали "нехорошими" вопросами голландского полисмена. Тот пыхтел, натужно отбивался и назойливо убеждал нас, что голландский полисмен - верх доброжелательного дружелюбия. Оказалось, что главное назначение тамошнего полицейского - установление контактов, психологическая помощь и чуткая реакция. Поэтому женщины-полицейские более предпочтительны: им легче войти в контакт с человеком, они более интеллигентны. При всем при этом думалось, что организаторы программы усиленно пытались нам внушить, как неправильно мы все мыслим, как плохо все у нас, и как неимоверно мило все у них. Поэтому мы должны благостно удивляться, благодарить и черпать опыт европейского мышления, натягивая его на наши неподходящие размерами и содержанием белорусские головы… Радовало то, что многим Голландцам не приходилось объяснять, что такое Беларусь. Самыми несведущими оказались журналисты. Когда меня привели в газету, они долго искали карту мира, чтобы я показала им Беларусь. Потом спросили, есть ли в Беларуси Интернет. Узнав, что есть, завизжали от восторга, потом расстроились, что нечего показывать… БЕЛАРУСЬ В первый же вечер голландцы принесли из неких закромов белорусскую водку "Два буслы" и радостно грохнули ею о дубовый стол. Сердце сжалось, но отечественная тара стерпела. --Водка! - сказали голландцы, и даже маленькая девочка что-то пролепетала… --Нет, мы не будем, -- отказывались мы, понимая, как это глупо - пить в Голландии белорусскую водку. Потом Слава догадался спросить, откуда, собственно говоря, продукт. Оказывается, все семьи, приютившие студентов, год назад принимали у себя 11-13 летних детей из околочернобыльского Краснополья, а некоторые даже сопровождали детей домой. В частности, наш Михиел. Он даже сделал кучу ужасных фотографий с почерневшими занавесями, полумертвыми древними старухами и какими-то продуваемыми бараками. Мрачное место это Краснополье, скажу я вам! С тех пор Михиел был уверен, что все белорусы одинаковы. Психологически личностная разница между мной, Славой и Олей поразила их даже больше того, что я слушала их голландскую группу "Golden Earring". Они считали, что мы будем на одно лицо и с одинаковыми приоритетами: все пьют водку и живут в каком-то хаосе. "И президент у вас типа больной", -- добавил он, испуганно косясь на водку. Как я поняла, они не пили подарки чернобыльских детей, боясь перейти в схожую категорию. БЕЛОРУСЫ Кажется, это самое отвратное, что можно было увидеть в Голландии. Не скажу, что очень плохие люди, но какие-то непонимающие. В субботу человек десять "хостов" (так мы называли "родителей") отвезли около десятка нас, болезных, на дискотеку. Я не люблю дискотек, но бешено сияющие глаза Оли и смутно маячащие косяки в Славиных глазах, да еще старый советский дух коллективизма… В общем, я поехала. Как ни странно, провидение пожалело мои эстетские вкусы и ниспослало дискотеку в стиле 70-х, где отрывались какие-то хиппи всех возрастов и носились бешеные ритмы от David Bowie, Iggy Pop, Police, Smash Mouth, Abba, Lou Reed, ELO и прочей глэм-панк-диско-классики, от которой мгновенно захотелось жить, пить дорогущее голландское пиво и любить ближнего своего. Впрочем, ближний делал все, чтобы я не могла его полюбить. Мрачные белорусские девочки давились нехорошей истерикой, глупо хихикали, объясняя: "Ну и в провинцию мы попали - прикинь, они слушают музыку, которая была популярна 30 лет назад…У нас даже в самой отсталой деревне слушают…ну хотя бы 80-е, а тут такой отстой". На мои вопли о том, что это просто тематично, стильно и очень даже неплохо, они завыли: "Ты что думаешь, что можно ТАНЦЕВАТЬ под такую музыку???". Когда я ответила, что ее можно с таким же эффектом просто слушать, они уставились на меня, как на сумасшедшую. Через часа два, на протяжении которых девицы скучали в коридоре, а парни искали на ощупь кофешопы, в зал вошел Михиел и при звуках Police выронил изо рта привычную сигару. Заявив, что это - музыка его детства, он поплелся в круг каких-то пожилых хиппей, но на его шее повисла Оля с пафосными просьбами покинуть этот дом вселенской скорби и поехать домой. Тут как раз появился Слава, несущий на шее худенького белоруса в прострации, неудачно затянувшегося чем-то неизведанным под названием skunk. Кажется, они нашли кофе-шоп вполне оперативно… --Я люблю такую музыку, -- проканючила я в машине, -- и покидаю это место только в знак солидарности. --Тебе Питер Гэбриэл случайно не нравится? - спрочил Михиел, -- Я вот два года назад был на его концерте. Я почти лишилась дара речи. Похожим образом меня поразил разве что брат его жены, который просто так рассказывал, как в моем возрасте брал некое психоделическое интервью у юного Мика Джаггера. Оказалось, что хост слушал практически ту же музыку, что и я: Doors, Pink Floyd, Dire Straits, Beatles, Supertramp…Мы тут же нашли тему для разговора. И все же вечеринку мне сорвали. ТЮРЬМА Я не знаю, видели ли вы фильм "Хочу в тюрьму". Удивительно, но приукрашены голландские тюрьмы там только чуть-чуть. Выходных там вроде как нет. Но все остальное-близко. Рядовых голландцев, в том числе и журналистов, на территорию тюрьмы не пускают. Нам повезло: заведение в Vuchts-е оказалось гостеприимным в экскурсионном плане - нам радовались и зэки, и те, кто их охранял. Тюрьма находится в зданиях бывшего концлагеря, замечательно уцелевшего. Самую мрачную часть лагеря, ту, где сохранились печи крематория и чугунные труповозки, переоборудовали под музей. Все остальное распределили между бараками для беженцев (если вы будете претендовать на получение политического убежища, вас в первую очередь поселят туда), военной базой и собственно исправительным заведением. В день экскурсии неожиданно началась весна - теплая голландская земля и Гольфстрим мгновенно обнажили некие газоны, зацвели цветы там, где еще вчера громоздились сугробы, обнажилось неимоверно нездешнее контрастное небо. Поэтому прогулка по тюремным владениям казалась экскурсией в рай. Я не буду утомлять Вас фактами. Просто сравню жизнь студента журфака (человека, так сказать, будущего, надежды родины) и голландского заключенного (то есть элемента, подлежащего перевоспитанию, почти ненужного в своем изначальном качестве). Студенческая столовая предлагает всем одно и то же, плюс вонючий тряпичного аромата кофе и разбавленный полихлорвинилом сок из чего-то, в прошлом бывшего томатами. Зэки же могут выбирать себе пищу преразнообразную, в зависимости от диеты, болезней, вегетарианских приверженностей - надзиратели записывают вкусовые пристрастия зэков в специальных книгах, и каждый получает то, что любит - ему вежливо стучатся в окошечко и говорят: "Кушать подано". В столовую же студенты ходют своими натруженными ногами. Спорткомплекс БГУ выглядит очень неуютно по сравнению с замечательными газонными стадиончиками тюрьмы, красивым оборудованием спортзалов…Наш бассейн закрытый - их находится на свежем воздухе. Компьютерные классы, правда, более в нашу пользу - потому что голландским зэкам нельзя пользоваться и-мэйлом и интернетом - все их письма прочитываются, все встречи с родней (это допустимо раз в неделю) стенографируются, а из записи отдельно выписываются все упомянутые в разговоре даты, имена и географические названия. Зато условия жития - увы. На одного голландского зэка приходится довольно просторная комната, иногда с телевизором, с веселыми обоями, работающим отоплением и регулярно стирающимися простынями. У нас же в "общажной" комнатке такого же размера обычно живет от трех до пяти человек. В "общагах" нельзя держать животных. В тюрьме - заводите хоть крокодильчика, главное, чтобы он не превышал длиной больше 15-и сантиметров. Многим студентам приходится стричься из-за военной кафедры (про наших заключенных вообще речи нет). Счастливые голландские зэки носят на головах что захотят - растаманы неспешно покачивают дрэдами, хиппи радостно плетут косички… (сама видела) Зэков учат игре на гитаре, на флейте, рисованию, скульптуре. Студентов из всех видов изящных искусств обучают разве что только фотографии… Их библиотека больше и интереснее нашей. Своими глазами видела. За идиотскую работу вроде склеивания коробочек зэки получают около 50-и долларов в неделю. Студента же за напряженную умственную работу, гигантские курсовые и хитроумные рефераты радуют жалостливыми десятью долларами стипендии. Зэки имеют право выбирать вид досуга. Студент практически все делает принудительно. Если зэк бегает по газончику, значит его от этого просто прет, у него душа радуется. Если то же делает студент, значит у него зачет по физкультуре, и ему НЕОБХОДИМО пробежать эти чертовы 500 метров. Душа его возмущенно клокочет. Раз в месяц голландскому зэку разрешается интимное свидание с женой или любимой девушкой. Студенту, живущему в общежитии, на глазах у толпы, редко удается остаться с кем-либо наедине. В Голландии нет смертной казни. Студента же могут "зарезать" на любом экзамене. В общем, радует только то, что студент ходит на свободе, но и это не всегда стабильно. УНИВЕРСИТЕТ Целый день мы провели в университете в городе Tilburg. Как ни странно, большинство встреченных профессоров оказалось людьми из стран бывшего СССР - как выяснилось, в аспирантуру охотно берут выходцев из Восточной Европы, потому как зарекомендовали себя как шибко умные и работящие. Большинство лекций там на английском, поэтому поступить в аспирантуру для "наших" не так уж и сложно - главное, знать, что делать. Стипендия у голландского студента - 600 гульденов в неделю (это около 300 долларов). Если снимать квартиру, этого оказывается мало. Если жить в общежитии и где-то подрабатывать - получается вполне весело. РАЗВЛЕЧЕНИЯ Умолчать о самом главном отличии свободной Голландии было бы очень глупо. Одно дело - разрешенная эвтаназия, легализованная проституция… Но все это не так шокирует и привлекает, как феномен кофе-шопов и легальной марихуаны, за хранение которой в Беларуси могут немало ДАТЬ… Сами посудите: не станет же белорусский студент требовать немедленной эвтаназии или мчаться к непонятным голландским девам разбазаривать гульдены. А кофе-шоп - извольте, на каждом углу…Ясное дело, белорусы практически все время были укурены, мягко говоря, в…Впрочем, я не думаю, что эта информация как-то шокирует. Ничего противозаконного они не делали, и непонятен был страх большинства перед тем, что узнают родители. Собственным же родителям я честно сказала, что посещала кофе-шопы два раза (это очень немного). Голландские кофейни выглядят элитарно. Двери закрыты, старинные балкончики заставлены цветочками, яркие краски, вывеска "Bulls Eye" - "бычий глаз" значит. Названия бывают разные: "Кузнечик", "Блюз", "Джа", "Цветы Голландии" - всего и не вспомнишь. Звонишь в звоночек, дверь открывается - и с ног сшибает приторно-зеленый, сладковатый, ватный, подкашливающий запах. За столиком неподалеку сидят сосредоточенные филиппинцы и ме-е-едленно играют в шахматы. Около стойки веселый народ пьет сок, чай и кофе. Спиртных напитков в кофе-шопах не продают, потому что считается, что трава и пиво - далеко не лучшее сочетание. Вы можете купить косяк -- голландцы называют его английским словом joint - и выкурить его дома или на улице, запив его любым напитком. Но в самом кофе-шопе - кофе и сок, яркие пирожные и сладости, игральные автоматы, красивая музыка и ничего экстремального. Relaxation. Есть очень разные, тематические кофе-шопы. Где-то играют живые группы, где-то звучит преимущественно рэгги, где-то - психоделическая электронная музыка. Обычно в кофе-шопах два этажа, есть бильярд, шашки-шахматы и прочие радости для ума. Продаются кальянчики, сувенирные joints (долго спорили, можно ли провозить такие через границу), коробочки и пакетики для травы, бумажки и аппаратики для сворачивания косяков. Как ни странно, на витринах ничего нету. Такое впечатление, что вы заходите в обычный бар (особенно, если у вас заложен нос). Странно только то, что продавец находится за толстым стеклом и говорит с вами через специальную трубу, грохоча могучим эхом. За его спиной на доске написаны названия того, что вы можете купить (иногда предлагают меню). Впрочем, лучше посоветоваться и сообщить, что нужно, для чего, под какое настроение. Вам помогут выбрать, дадут совет… Неудивительно, что продажа тяжелых наркотиков в Голландии очень сильно преследуется, но не считается серьезным преступлением. Особо "крутым" дилерам редко дают более пяти лет. Сейчас там особенно популярен экстази, а ЛСД стал неким архаизмом, так же, как и 60-е. Относительно свободно можно купить разве что грибы, - еще не решили, тяжелый это наркотик или легкий. Выращивать каннабис на дому разрешается только для себя и если вы не будете кормить им детей до 16-и. Известен случай, когда посадили человека, выращивавшего марихуану, - но не за обилие зелени, а за то, что подключил к дому какую-то нелегальную муниципальную электроэнергию. Прихотливый сорнячок нужно очень обильно и особенно освещать -домашнего электричества на это не хватает. …Первый раз мы попали в кофе-шоп вместе с нашим хостом Михиелом. Он волновался и просил, чтобы мы не рассказывали руководителям, иначе его лишат привилегии не платить налоги (так их награждают за прием белорусских детей). Студентам скуриваться не положено. Но мы настояли: в конце концов, побывать в Голландии и не посетить кофе-шопа эквивалентно поездке в Париж без посещения Эйфелевой башни или прогулке по Москве мимо Красной Площади (мы же не Веничка Ерофеев!). Михиел подумал и согласился, погрузив в машину нас и некоего Пашу из нашей группы, который жил буквально через два дома. Последние три дня Паша был изрядно накурен. В машине его начало плющить и колбасить. От предвкушения очередного визита в Храм Прекрасного, он беспрестанно смеялся и нес околесицу на плохом русском. …Я прокричала в трубу, что мне надо чего-нибудь слабенького, совсем слабенького…Мне дали огромный конусообразный косячище, который стоил всего лишь два доллара. Паша вывалил на стойку 50 гульденов и, любовно воркуя, пролепетал, что ему косяков на все деньги, родимых, - спасибо, сдачу оставь себе…Михиел посинел от ужаса, сгреб деньги и начал совать их Паше назад, приговаривая: "Нет, это много, ты что, один надо!". --Как один, я домой корешам везу! - выл Паша на русском и пытался просунуть деньги в переговорную трубу. Наконец, мы его уговорили не травмировать доброго голландца и пошли наверх. Мы со Славой решили выкурить один на двоих: как-то боязно было, мало ли что случится с непривычки-то…Оля, будучи воспитанной и правильной девочкой, решила не курить, и испугано смотрела на нас осуждающими провалами зрачков. Михиел рассказал нам о своей молодости (почти у всех голландцев в юности был период, когда они беспрерывно курят - обычно это с 18-и до 20-и лет, когда им становится все можно), научил складывать руки, чтобы вдыхать все вместе с воздухом, рассказывал какие-то истории (я все забыла). Когда я в первый же раз затянулась (надо сказать, я вообще не курю, в особенности табак), голова мгновенно выключилась, я разве что успела подумать: "если Это у них самое слабое, то что же делать с самым си…" (на этом я потеряла начало мысли, уронила чехол от фотоаппарата и начала разглядывать пол, пытаясь отыскать его взглядом). Слава испуганно взял у меня косяк. Паша сидел с видом развеселого наркомана периода цветущих 60-х и привычно попыхивал, блаженно мыча и побулькивая, чем несказанно пугал нашего голландца… Через десять минут (которые мне лично уверенно казались несколькими часами, если не сутками - я читала много соответствующей литературы и знала, что происходит, как это называется, и как мне лучше реагировать). Слава слабенько пробормотал, что надо бы пойти прогуляться, а то ему нехорошо. Мы вышли на улицу, земля приветливо рассыпалась на фрагменты, которые начали покачиваться. Ничего интересного, в мозгах светло, разве что нарушена координация - и все. Когда мы ехали назад в машине, я уже ничего особенного не чувствовала и уныло смотрела в окно. За окном было привычно и понятно. Мне стало грустно. Зато к Славе явился дьявол и начал с ним разговаривать, и я слышала, как он ему отвечал. Потом дьявол возвестил: "Я могу принимать разные обличья", - и незамедлительно принялся красочно и многолико их принимать. Славе стало страшно: когда мы приехали к дому, он не знал, куда идти, его довели до лестницы и уложили спать. Мы же с Пашей и Олей (которая томно вскидывала голову и кричала: "Вы объясните мне, зачем вы это делали, что вам это дает?") пошли гулять около реки и качаться на качелях. Мир многолик и остроощущаем. Паша постоянно что-то говорит, я мудро молчу. "Вы же даже по-русски говорить не можете!" -- раздраженно кричит Оля. "Слушай, если ты не такая как мы, значит, это ТЫ - глюк, а не мы. Впрочем, ты очень даже неплохой глюк", -- уверенно говорю я. Оля обиженно просит рассказать, что в этом хорошего. "Дома," - хриплю я, теряя дар речи в неимоверном желании попить водички. Дома я сажусь на диванчик и рассудительно говорю: "Итак, началось все в 60-е"…Далее следует неимоверно красивый рассказ об истории употребления подобных веществ для расширения границ реальности, постижения глубинных токов музыки, единения с себе подобными и обострения восприятия. Язык развязывается и все становится прекрасным, разве что вскоре невыносимо хочется есть. Я нахожу в сумке лапшу "Роллтон", заботливо засунутую туда мамой (знала, что ль?) и начинаю пожирать ее в сыром виде, подумывая, что в прошлой жизни явно была саранчой. Оля, пропитанная моими рассказами и дымом кофе-шопа, тихо просит: "Дай ее сюда, я тоже чего-то есть захотела". Потом я не выдерживаю, и напевая "мы партызаны, лясныя браты, мы партызаны, з вайной мы на ты", ползу по темной лестнице вниз, там нахожу на ощупь холодильник, с победным кличем выуживаю из него связку бананов и несу ее наверх…В голове проносятся ужасные картины: утро, папа выстраивает всех в шеренгу и ласково цедит сквозь потемневшее лицо: "Дети, у нас в доме появился вор. Он похитил бананы. Но наш глухонемой кролик найдет его по запаху"… Утром я понимаю, что трава все-таки как-то подействовала, но особой радости по этому поводу нет. Голландцы же веселятся и рассказывают детям истории про Славиного дьявола и то, как я прыгала вокруг соседского фонаря, уверенная, что он немедленно зажжется. Второй раз случился в Тилбурге, после университетских экскурсий. Сбежав от руководителей, мы куда-то направились. Паша пошел впереди: он, как пойнтер, чуял кофе-шопы за километры. Мы ввалились в ближайший, исполненный в стиле "Секретных материалов", с щупленькими пришельцами у окошек, чучелами замученных инопланетян и какими-то кальянчиками в витрине, обозванной нами "Музеем бурбуляторов"… По пути назад начались коллективные галлюцинации. Из-за того, что наши станцевали гопак перед витриной некоего бара. Скучный там народ сидел, даром что чей-то день рождения праздновал. Все в дурацких шапочках и разомлевши. Ну мы их и начали веселить. Это немедленно вызвало отток наиболее интеллигентных голландок куда-то за угол (мы решили - звонить в полицию). Нам начали мерещиться полицейские. В разных местах, по-разному одетые. Мои полицейские, например, шли шеренгой, держа друг друга под руки, на них были белые блузки. В автобусе, по пути назад, я слушала музыку в плейере: музыка была осязаемой, выходила геометрическими формами, преобразовывалась в цвета. Я слышала все - что происходило в студии во время записи, как музыканты выходили курить, как звукорежиссер щелкает кнопкой и стряхивает пепел в пластиковый стаканчик, как незлобно переругиваются какие-то женские голоса (тогда в плейере были U2)…Дошло до того, что я уговорила свое сознание вылететь за пределы автобуса (впрочем, это потребовало невероятной сосредоточенности и мыслительных усилий. не говоря уже о воображении) и оно, растерзанное звуками, носилось по мокрым улицам ночного города, стараясь не отбиться. Остальные же попросили водителей включить видеоклипы русской попсы и усиленно хохотали все дорогу… (Надеемся, что уважаемый читатель, какого бы возраста и воспитания он ни был, не сочтет это грехом, потому как ничего запретного мы не делали!) Неудивительно, что по дороге домой мы породили идею "Першай беларускай кавярнi" - арендовать кусок земли у голландского посольства, и там, на территории Голландии, его, родимого, и выстроить. А посетители получали бы ма-а-ахонькие Шенгенские визочки, - на полчасика, не больше…Место называлось бы, ясное дело, "Летучий Голландец"… АМСТЕРДАМ В Амстердаме был дикий дождь, поэтому мы мало что увидели. Разве что музей с голландской живописью, настоящим, но не впечатлившим меня Рембрандтом и двумя картинами Ван Гога, вторая из коих была где-то спрятана и обозрению не подлежала. Амстердам похож на Венецию, какой ее показывают по телевизору: сплошные каналы, куски непонятных пространств, отвоеванных у моря, маленькие, почти игрушечные готические домики шоколадного цвета, различающиеся разве что формой крыши. Странные яркие люди, квартал "Красных фонарей", где нельзя фотографировать и где запах кофе-шопов (в Амстердаме их около шестисот) сбивает с ног, статуя "Несвободы" в виде толстенького человечка с факелом в руках, огромный неприличный плакат с гадкой надписью "ART SUCKS" на входе в академический музей. Полная свобода, какое-то непонятное сумасшествие…Такое ощущение, что можно все. Поэтому не хочется ничего, разве что ходить и упиваться этой вечной, затаившейся возможностью, потенциальной свободой, от запаха которой почву выбивает из-под ног сильнее, чем после кофе-шопа Там, знаете ли, ощущение свободы несколько синтетическое…Во всяком случае, посредством травы я не получила ничего из того, чего я не могла бы получить ПРИ НАЛИЧИИ СИЛЬНОГО ЖЕЛАНИЯ без нее…Это честно. ГЛЮКИ …В магазинах на стенах висят таинственные поющие рыбы, которые внезапно разворачиваются, плещут хвостами и, ворочая полной рыбьей губой, начинают басом распевать. Леечки для цветов ( а цветов там огромные количества: Голландия экспортирует всевозможную растительность во все страны мира) выполнены в форме слоников. Очень много людей (это неудивительно: Голландия меньше Беларуси, но население ее -16 миллионов. Ясно, что приходиться постоянно осушать море, чтобы как-то уместиться), и все с тобой здороваются за руку, а прощаются троекратным поцелуем. Их собачки похожи на игрушечных. Деревья на улицах светятся по ночам, потому что к ветвям прикручены маленькие гирлянды. Символы Голландии - апельсины (пусть это и не Аргентина), деревянные башмаки и ветряные мельницы. Апельсинов на улицах не видела, но мельницы есть на любом более-менее живописном поле. У них есть улицы шириной не более метра. На их крышах могли бы жить Карлсоны, если бы их выжили из Швеции. Вся Голландия похожа на конструктор "Лего", а селедку они едят стоя, запрокинув голову и держа несчастную за хвостик. И спрашивается, зачем кофе-шопы, когда ТАКОЕ можно увидеть совершенно бесплатно. Стоит только присмотреться - вы получите такие незабываемые галлюцинации, что опыта хватит на несколько жизней. Тем не менее, прощальный вечер в немецкой гостинице запомнился прежде всего тем, что белорусы, испугавшись таможни, употребили всю наличную травицу, отчего немалой толпою решили ехать в Амстердам. Люди трезвомыслящие оценили ситуацию и звучно объявили, что поезд в Амстердам отправляется с 20-й платформы. Народ с сумками ломанулся в 20-ю комнату гостиницы. --Тут едут в Амстердам? -- спрашивают они, посверкивая зрачками. --Нет. Тут пьют пиво, -- отвечают местные, -- У нас тут целый ящик. Оставайтесь. Белорусы хотели было рвануть к другой платформе, но сил не было. Так и добрались до Родины, первым признаком коей было отсутствие туалетной бумаги в приграничном сортире. --Из Европы типа приехали, -- канючила крупная туалетная бабка. -- Не знаете, что тут вперед платить надо, а потом бумагу в кассе брать… С этого момента и до теперешнего нестерпимо начало хотеться назад в Голландию. Может, еще когда повезет…
|
|
