Позвал как-то Царь и Великий Князь Всея Белыя и Красныя и т.д. и т.п. Руси Самодержец Иоанн Васильевич в белокаменные палаты первейшего своего друга и поплечника Малюту Скуратова. Позвал, разумеется, не просто так, а для серьёзного разговора. Явился Малюта, а государь его и вопрошает:

-- Отчего это, Малютушка, купцы на тебя так жалуются. Говорят, совсем заел ты их, родимый. Ряды торговые закрываешь, деловые грамоты конфисковываешь, а самих грозишься в острог упрятать. А ещё, ходят слухи, третьего дня видели тебя с двумя купцовыми дочками.

Улыбнулся Малюта натужно. Сглотнул слюну, но бодро так ответил:

Да разве ж то слухи, надёжа-царь. Всё есть полная брехня! Купцов тех я уже казнил, так что выходит, что дочки эти не совсем купцовые, а очень даже и ничейные. Сироты. Жалостливый я, пригрел сирот. А что до грабежей, так то ж я не для себя лично, но для казны твоей старался. Вот, гляди, какой я перстенёк у Сосновского дома прихватил. Сделай милость. Прими.

Послушал Иоанн Васильевич и смягчился. Вспомнил, что сам в молодые годы весьма до сирот охоч был. Да и перстенёк ему по душе пришёлся. Понял государь Малюту и простил его.