Целую неделю, едва ли не каждый вечер, на Площади Независимости в Минске стреляли, военные самолеты разрывали небо, а по Проспекту Скорины ездили танки и маршировали зеленые мундиры. Мы готовимся к войне? Нет -- к мирному параду. Поскольку к войне страна готовится постоянно.
Теплым пятничным вечером я с приятелем неосмотрительно решил прогуляться от Института культуры до Октябрьской площади с исключительно невинной целью -- купить хлеба.
Перед зданием БГУ нас попросили свернуть на улицу Карла Маркса. Динамики на площади Независимости захлебывались советскими маршами. Милиционеры, на которых орало облечённое властью военное лицо, были расставлены через каждые 10 метров.
Перекрытый Проспект, куда должны были вывезти всю военную технику, разделил город на две несообщающиеся части.
Перед Купаловским театром, около входа в метро, который закрыли в 19.00, собралась порядочная толпа. Приближалась половина десятого. Естественно, никто даже не вздумал открыть вход на стратегическую станцию, так неосмотрительно построенную рядом с резиденцией Самого. Расстроенная журналистка "Народной Воли" Марина Коктыш сказала: "А ЕСЛИ у людей свидание?! Это нарушение прав человека!" У нее была назначена встреча с молодым и интересным человеком, который, очевидно, остался на другой стороне города. Марина попыталась пройти на Проспект по удостоверению, но… Впрочем, это не шутки. Ведь таких "если" в нашей жизни очень много: самолет, поезд, роды, болезнь или еще хуже…
Нам вежливо объяснили, что поезда первой линии метро следуют от станции Институт Культуры до Московской без остановок, то есть перекрыт весь Проспект. Чтобы попасть во вторую часть Минска, нужно пройти пару километров до станции Первомайская, что мы собственно и сделали. Темнело, холодало. Но я, хоть живу на Карла Маркса, надеялся найти хлеб на Проспекте Машерова.
Улицы Немига и Богдановича оказались также перекрыты: по ним уже ползли колонны военной техники. Троллейбусы выстроились в длинный ряд и уныло свесили токоприемники. На остановках безнадёжно толпились люди. Кто-то пошутил, что на площадь вывезли ядерную бомбу.
Когда движение возобновили, мне "посчастливилось" сесть на 73 автобус, на котором я думал добраться до вокзала: оттуда до дома рукой подать. Но автобус катился без остановок аж до Института Культуры. По Мясникова на площадь Независимости в это время катилась зеленая лавина с советскими флагами.
К тому времени открыли метро и я, доехав до вокзала, через улицу Кирова добирался до дома, со страхом думая о том, что у меня могут потребовать паспорт с отметкой о прописке. Иначе -- ночуй где хочешь.
Полночи в домах, прилежащих к Проспекту дребезжали стекла от выстрелов, тошных криков "ура" и гусениц техники, после которой надо снова перекладывать асфальт.
Сколько детских истерик в тот вечер мне пришлось пережить, просто невозможно описать. Минчане испуганно перешептывались о том, что же будет 9-го, кто будет всему этому кошмару радоваться.
К 23 часам (а закончить т.н. "репетицию" планировалось где-то к 2.00), когда мое терпение начало выплескивать наружу, я подлетел к милиционеру и сказал, что если меня не пропустят через кордон, я прямо на его глазах упаду в голодный обморок, поскольку я студент и не ел с самого утра (что, в общем-то, было правдой). Он, естественно, ответил, что ничем помочь не может, и отослал к начальству, у которого я спросил:
-- Как человек мне ответьте, нужно ли все это нашей стране и нашему народу?
-- Да полнейший дурдом!
И впрямь абсурд получается: у нас в стране только один душевнобольной, а лечат почему-то остальных 10 миллионов.
P.S.: Хлеба я так и не купил.