“Ты скажешь, эта жизнь -- одно мгновенье.
Ее цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведешь ее, так и пройдет,
На забывай: она -- твое творенье.”
Омар Хайям

Лето опять расставило свои сети. И мы, как всегда, в них запутались маленькими чешуястыми воблочками. Вытащенные из воды пасмурности, задыхаемся в городском смоге, который по привычке приправлен зловонными политическими излияниями и скомканными пакетиками из-под чипсов.

Прочь — на волю, в пампасы! Как легко подхватить этот клич, удариться головой и пойти по свету. Страсть великих перемещений обычно нападает на нас летом. Правильно сказала одна женщина девочке, которая вместо поездки в Петербург хотела накупить себе всякого «шмотья»: «Дорогая, в старости ты будешь вспоминать где был и что видел, а не что на рынке покупал!»

В карманах как всегда… Дальние дороги — как застарелые мошенники: пустого кармана не любят. Хоть до старости пока… приходится вспоминать те места, где был, но возможно никогда уже не будешь.

Самолет, застоявшийся на летном поле, наконец вспарывает небо. Заветная цель – Восток. Меня и маму манит его непонятность. В Баку нас ждут друзья.

В окошко самолета не видно ничего, кроме сплошного ковра облаков внизу. Когда летишь на большой высоте почти всегда нет земли под тобой… Какой-то ребенок подпрыгивает на маминых коленках и кричит: «Смотрите, мы в Раю! Красивые облачка вокруг…» Действительно, облачная поверхность под нами кажется вкусной, как крем на пирожном.

Смуглый мужчина через проход зашелся раскатистым храпом. Стюардесса разносит обед.

Три часа и мы в субтропиках. В самолете это чувствуется только по жарким восточным мотивам, которые льются из радиоприемников.

Поразили большущие буквы на здании аэропорта: «БАКУ-- БАКЫ». По сходням нас опустили в печку. Так показалось с непривычки. Куда там мягкий жар Ялты или Сочи!

Все семейство Мамедовых сжало нас в своих объятьях. На Востоке любят гостей. Сын Мубарис поражался, что у нас так мало чемоданов, мама Гульнара — что мы такие синюшно-белые (белорусский загар). Сестричка – моя ровесница Ильхама -- поразила меня пряной шоколадной восточной красотой – настоящая Шахерезада. Я стала казаться себе заморышем с гусиной кожей. Нам с ней по пятнадцать. По южным меркам уже вполне взрослые девицы.

Азербайджанцы или азербайджанлылар, азерилер, как они себя называют, не самый большой народ – около четырех миллионов человек.

В первый же день у нас случился шок – ели черную икру из трехлитровой банки столовыми ложками. Что-то подобное было восемь лет назад, когда еще в Баку жили наши родственники. Но все забылось. Их лица и икра растаяли во времени…Почему в избирательную детскую память во всех деталях пропечатало похороны Черненко, а родных стерло?

Причесанный под цивилизованную гребенку вид, слава богу, только в центре столицы. Там, на набережной луна-парк, сладкая вата и шашлык из осетрины – почти курортные атрибуты. Каспийское море отсюда кажется большой лужей, как и все другие моря с бетонными берегами…

Мы с Ильхомой пошли прогуляться. Странный город. Здесь везде, на тротуаре, в сквере, посреди цветника, да чуть ли не в детском садике, можно увидеть молотоголовый маятник нефтяной вышки. Здесь все стоит на нефти и ее стоит…

Первые государства здесь возникли уже в первом тысячелетии до нашей эры -- Мана, Мидия, Атропатена. Большое количество «черного золота» в свое время очень привлекало огнепоклонников. Я видела их храм. Двухэтажное каменное здание. Похоже на квадрат с дыркой посередине – двором. Из коридоров открываются маленькие комнатки – совсем как европейские монашеские кельи, только служили в них иному Божеству. В каждой комнатенке свой «очаг» желобок, через который поступала нефть для жертвенного огня… Ислам не терпит иноверцев. Когда его принесли завоеватели, огнепоклонничество кануло в Лету… Где раньше поклонялись животоворящему огню очень быстро организовали караван-сарай.

В средние века Азербайджан был частью арабского халифата, феодальным государством Ширван. Сам город Баку основан где-то в пятом веке, а с 1747 года стал столицей Бакинского ханства…В 1806 году Азербайджан присоедили к Российской империи.

Дворец Ширваншаха впечатляет – бежево-желто-серый камень, резные узоры. А за какими решетками там жен держали! Правда, в виде стебельков с листочками и цветочками… Но от золота клетка не превращается в жердочку…Вот она – судьба восточной женщины. Ничего за себя не решаешь, впрочем, и не отвечаешь…

Между каменных плит двора зияют пятиметровые пропасти, заделанные крепкими решетками без всяких украшений. Это «ямы». В них держали диких зверей и политических оппонентов. Еду просовывали сквозь прутья. Но до еды ли… Такая тюрьма очень «весомый аргумент» в предвыборной гонке…

Тычет синее до страха небо минарет Сынык-Кала, который был построен аж в одиннадцатом веке. На его вершине пусто. Но все равно, кажется, будто слышишь надрывный голос муэдзина, призывающего народ правоверный повернуться лицом к Мекке и воздать хвалу Аллаху. Но как ни странно, только в этом месте Баку приходят мысли о религии. Так – только о восточном колорите: ковровых узорах зданий, пыльных узких улочках с высокими глиняными заборами и переливчатой музыке.

В центре города, не очень далеко от моря, стоит громадная Девичья башня (Кыз-каласы). На ее вершине не жарко и можно охватить взглядом дворцы, мечети и другие атрибуты старого города…

С этой башней связана очень красивая легенда – вроде как про дочь шаха и ее возлюбленного. Точно не припомню…

Мне очень хотелось попасть в город, построенный в открытом море – Нефтяные камни. Но не судьба…Точнее, мама запретила.

Славяне никогда не превзойдут в гостеприимстве восточные народы. Это факт… Надо быть очень осторожным, когда отказываешься от чего -- нибудь – можно обидеть хозяина. А самое главное – ничего не желать в вслух, даже самого абсурдного. Когда поживешь несколько дней в азербайджанской семье, то начинаешь понимать, что стоит только обмолвиться, что неплохо было бы заиметь Луну или звезду с неба, как тут же все мужчины семейства соберутся и, будьте уверены, достанут! Женщины за это время приготовят роскошный пир по этому случаю.

Ильхама хочет поступать в Университет. Ее мама –Гульнара только «за». Когда-то ее, как и очень многих азербайджанских девушек, сразу после школы выдали замуж. В принципе, надо сказать спасибо, что еще не в школе – тоже не редкость. Здесь в двадцать лет ты уже «залежалая» невеста. А свекровь учиться не даст – в семье надо быть замужней женщине, а не по институтам шастать.

Гульнара хотела учиться. Это осуществила ее дочь (сейчас она будущий переводчик).

Вообще, внешне Гульнара никак не вкладывается в стереотипные рамки, которые люди невежественно определяют разным народам. Она – чистокровная азербайджанка, высокая блондинка с серыми глазами… Такой была и ее мать, и бабушка. И их предки в горах. Говорят, что «белые» азербайджанцы – прямые потомки некогда загнанных в горы огнепоклонников…

Все здесь свежо и непривычно. Даже отношения между людьми. Вот заходим мы с мамой в автобус – и сразу его мужская половина добросовестно вскакивает с сидячих мест… Хотя попробуй азербайджанская замужняя женщина после семи вечера выйти на улицу… В этом отношении здесь восточные нравы. Впрочем, в молодежной среде они слегка и случайно игнорируются…

О, я вижу море! Настоящее, не изувеченное мертвыми волнорезами, как Черное, величественный Каспий. В самом Баку есть, конечно, пляжи, но на них ходят только местные мальчишки и еще не «просвещенные» приезжие. Нет, в воде почти не видно бумажек и огрызков. Здесь другая грязь – нефтяные пятна, ведь весь город в насосах! Плывешь себе и вдруг—в пятно. Вылезаешь — как черт.

Местные берут билет на пригородный автобус и через час они уже на чистом песчаном берегу, по которому катит бирюзовые волны Каспий. По пляжу ходят грозные джигиты и воинственно выкрикивают: «Горачы кукуруз!» Произношение у них не очень. Мы с мамой не поняли, чего они хотят и сильно испугались.

Каспийское море (гиганское озеро, потому, что замкнутое) очень редко бывает спокойным. Но по мне—так именно в этом –то и вся прелесть! Представляете ощущение, когда стоишь на берегу, а на тебя катит волна в два человеческих роста! Супер! Но меня разочаровали. Сильных штормов, оказывается, так и не видела. Но даже те волны, что имелись в наличии, так подзаряжают! Большущий водяной вал почти мгновенно растекается водяной пеной и бьет тебя в ноги. Даже если дно песчаное, даже если совсем нет камней на берегу – купаться в таком море всегда опасно. Зато как приятно искушать судьбу и хитрить стихию. Мы с мамой сошлись во вкусах. Видел бы папа – не простил бы…

Да, Черное море теперь кажется тихим озером, а Азовское —вообще пожарным прудом.

Влажный собачий нос залез под одеяло и вытряхнул меня из Азербайджана. Может следующей ночью мне приснится такой далекий и блистательный Ташкент? Как знать…А Вам, господа, я пожелаю хороших летних дорог. Никогда не упускайте шанс попутешествовать…